⭐ ⭐ ⭐ ⭐ ⭐ Привет всем читателям моего правового блога сегодня будем раскрывать такую тему — Форум Ликвидаторам Чаэс В Москве. Скорее всего у Вас могут остаться вопросы или недопонимая после прочтения, поэтому лучше задать их в комметариях или же, что еще удобней — получить консультацию у практикующих юристов, наших партнеров.
Мы постоянно обновляем информацию и следим за ее новизной, поэтому можете быть уверенными, что Вы читаете самую новую редакцию.
В Чернобыле ему выдали справку о полученной дозе облучения — 21,78 рентгена. Он, как и другие командированные от ЦХГК, отдал ее в первый (секретный) отдел, там она и осталась, сделать копию Митрофанов не догадался.
— Мы тогда из Казахстана переехали в Тверскую область. Мне было 43 года, стали донимать головные боли. И когда шел по улице, кидало из стороны в сторону, будто пьяного, хотя я совсем не пил. Провели обследование, обнаружили, что какие-то сигналы идут из правого полушария. Так в эпикризе и написали, но диагноза не поставили. Это у меня до сих пор: если голову держу прямо, то все нормально, опустил немного — не вижу, приподнял — все кружится…
«Мы прошли все инстанции. И пойдем дальше». 12 омичей объявили в День России голодовку против произвола областных властей
— Ну, и бог с ним, — говорит Митрофанов, — концов уже не найдешь. Но разве 11,7 — это мало? Сравните: мы, когда флюорографию проходим, раз в год, получаем полрентгена, это допустимая норма. А у меня за два месяца выходит больше 23 годовых норм.
В 2023 году на Чернобыльскую АЭС отправились журналисты нашего издания — корреспондент журнала «Нескучный сад» диакон Федор Котрелев и фотограф сайта «Милосердие.ru» Константин Шапкин. Вместе с настоятелем чернобыльского храма св.пророка Илии, протоиереем Николаем Якушиным отец Федор Котрелев служили молебен в годовщину аварии непосредственно рядом с местом катастрофы – в сотнях метров от четвертого энергоблока.
У москвички Ольги больны двое детей, которые появились на свет в начале 90-х, уже после того, как их отец работал в Чернобыле после аварии. Что у них проблемы со здоровьем, женщина поняла далеко не сразу. «В младенчестве Тоша плакал все время, а у Маши до года были глаза, будто стеклянные. И она все время на ручки просилась – я думала, мало ли, может, капризничает, может, к маме поближе быть хочет. Но когда она начала говорить, то стала жаловаться: «Ножки болят, ножки болят». А у Тоши голова болела. Началось это, когда ему два года было. Они оба у меня оптимисты такие – и Тоша сначала не хотел показывать, что плохо себя чувствует, все время бегал и играл. А уж потом стал говорить: «Мама, все время болит голова – как проснусь и до вечера». Лет девять ему было, когда мы пошли к неврологу, и Тоша сказал: «Вся голова болит, как будто жар в голове». А невролог после обследования говорит мне прямо при детях: «Мы не можем вам помочь», — рассказывает женщина.
«На ваших детях можно диссертации защищать»
«Когда мы уезжали, навстречу шли колонны военных, полностью в форме химзащиты. А мы ехали даже без марлевых повязок. По дороге нас останавливали, проверяли уровень радиации, заставляли переодеваться. Но я каким-то образом сохранила свою джинсовую юбку. Потом, уже в августе, у меня выявили очень высокий уровень радиации. Стали выяснять, где я была и что делала, и выяснили, что «фонит» юбка».
