Больница Куда Свозили Ликвидаторов

Раньше никто из молодых людей на остеохондроз не жаловался — да, были искривления позвоночника. Сейчас же каждый второй молодой человек до 35-лет имеет признаки остеохондроза — костные изменения, как у стариков. Все хронические заболевания помолодели. Раньше это была прерогатива пожилых людей. Да, это не опасные хронические болезни. Но если они развиваются в молодом возрасте, и, например, печень и желчный пузырь плохо функционируют, то рано или поздно, к 70 годам, неизвестно, что плохое разовьется.

Остальные доктора были помоложе. У заведующей отделением и у доктора нашли сахарный диабет, они погибли от осложнений диабета, одна из них — вскорости, где-то через 7 лет после этого. У многих наших сестричек также развился сахарный диабет, но они лечились, все достаточно благополучно, они живы до сих пор. У заведующей отделением — тяжелая форма сахарного диабета, она умерла в 68 лет.

— Самое страшное заключается в том, что благодаря этому облучению малыми дозами радиации произошли мутации во всем населении Украины: Киевская область, особенно — Черниговская, Житомирская ( там самая большая масса людей, которые были переселены). Пострадали особенно молодые — у них произошли клеточные мутации, которые будут проявляться в третьем, четвертом поколении.

Опасность лучевой болезни состоит в том, что у человека нет клеточных элементов, ни эритроцитов, ни лейкоцитов. И человек гибнет или от кровотечения, или от анемии, от нехватки гемоглобина. Вот им и подсаживали костный мозг. Суток 5−7 он работал, свой костный мозг начинал опять размножаться — ведь одна-две клеточки оставались же, и таким образом больные вышли из криза.

Именно поэтому мы сейчас сталкиваемся с высокой детской смертностью, когда врачи не могут спасти ребенка. Это не потому, что врачи стали хуже относиться к детям, а потому что те мутации, которые были в организме, были переданы потомкам, и они будут передаваться еще. Это уже начало проявляться в виде слабого иммунитета. Дети умирают от гриппа, полиомиелита, от того, что организм ослаблен, потому что сопротивляемость организма — низкая. Но об этом как-то не принято говорить.

Кожа как капроновый чулок соскакивала»: Чернобыльская авария – глазами врачей, ликвидаторов и местных жителей

Взрыв полностью разрушил реактор. Пожарные из Припяти прибыли на станцию уже через семь минут. Командовали расчетами лейтенанты Виктор Кибенок и Владимир Правик. Шестеро огнеборцев, включая командиров, умерли от лучевой болезни в течение нескольких недель.

«Радиоактивному загрязнению подверглись 1 миллион 660 тысяч гектаров сельскохозяйственных земель. Это порядка 20% земель на 1986 год. Выпали два нуклида. Это Цезий-137 и Стронций-90. Цезий – период полураспада 30 лет. Стронций – 29 лет», – уточняет заместитель директора Института почвоведения и агрохимии Национальной академии наук Республики Беларусь Николай Цыбулько.

Из 190 тонн ядерного топлива 171 тонну выбросило взрывом наружу. Крыша станции была усыпана обломками реактора. Уровень радиации – 10 тысяч рентген в час. При безопасном – 50 микрорентген. Радиоактивное облако накрыло несколько областей Советского Союза: это Киевская, Гомельская, Могилевская, Брянская, Калужская, Орловская, Тульская области. В радиусе 30 километров от станции была объявлена зона отчуждения – 2 600 квадратных километров. В результате аварии навсегда лишились своих домов около 140 тысяч человек. Больше всего пострадала Беларусь.

«И российские, и международные специалисты пришли к выводу: да, вина операторов есть, но такой тип реакторов в определенных условиях можно ввести в нестабильные параметры работы. Непосредственное начало аварии – нажатие кнопки аварийной защиты, после которой реактор должен был остановиться, а он начал разгоняться», – объясняет профессор РАН Андрей Ширяев.

«Пожарные во всех смыслах поступили героически. Почему это было необходимо сделать: здание четвертого энергоблока и здание работающего третьего энергоблока – это одно физически здание. Крыша покрыта битумом, и огонь распространился бы на соседний блок», – поясняет профессор РАН Андрей Ширяев.

Киндзельський Л. П., главный радиолог МЗ Украины (1978 — 1986), доктор медицинских наук, профессор, Заслуженный деятель науки и техники Украины, академик Украинской АН национального прогресса. Международным автобиографическим институтом признан «Человеком ХХ столетия»

В 1986 году киевские радиологи не могли вступать в открытые конфликты с московскими. Но Киндзельський все равно делал свое — после диагностирования, кроме гамма-облучения, еще альфа и бета, он применил диаметрально другой метод лечения: подсаживал донорский костный мозг внутривенно, НЕ убивая собственный костный мозг ребят.

Эту историю рассказал сайт “Ukrainian People” со ссылкой на воспоминания, которыми поделилась в сети пользователь Лала Тарапакина, которая обожает разматывать клубки и сопоставлять истории. Например, старое забытое интервью с Анной Губаревой, онкологом Киевского института радиологии и онкологии, которая принимала первых ликвидаторов, завели ее в множество поисковых запросов и многочисленных показаний.

Много лет методика доктора Гейла была признала ошибочной, а позже — преступной: в США его ждал скандал на уровне Конгресса, а в СССР наконец выяснили, что он — просто военный врач без медицинского образования, который ставил эксперименты на людях. В интернете можно найти много его фотографий и материалов о нем.

Если бы не он, не исключено, что взорвался бы не только четвертый энергоблок, но и вся станция. Под каждым блоком находится гидролизная станция, производит водород для охлаждения турбогенератора генератора. После взрыва Саша спустился под энергоблок и удалил водород с охлаждающей рубашки генератора. Леличенко — один из героев Чернобыля, который сделал, величайший подвиг. Он получил ужасную дозу облучения и вскоре умер.

Они умирали, потому что их лечили в Москве»: герой, которого не показали в сериале «Чернобыль», рассказал правду об аварии (Обозреватель, Украина)

Хватаю в каждую руку по восемь килограмм рукавов и в противогазе по приставной лестнице лезу наверх. Пот заливает глаза, снимаю противогаз и кидаю вниз. Леня снова кричит. Поднял я туда эти рукава. Гидранты не давали воду, потому что трубопровод был поврежден. Насосы залиты водой, электроэнергия отключена. Нужно было срочно поставить насосную станцию, от пруда забрать охладитель. Руки обжег радиацией, потом кожа вся слезла.

— В фильме показали неправду. Директор станции вел себя отлично. Я находился с ним в противорадиационном бункере. Мы, три офицера, в первый день там дежурили. Брюханов находился в штабе. Я каждые 15 минут подходил к двери, чтобы получить указания, и передавал их наверх.

— Нет. У меня было 60% живых частиц в костном мозге. И тогда Леонид Петрович сказал, что будем работать с кровью. Мне просто вливали плазму. Я очень долго лежал в больнице, у меня подозревали рак крови, потому что были низкие лейкоциты. Но третья пункция показала результаты лучше. Слава Богу, все обошлось.

Перед этой бедой, примерно за полгода Леонид Телятников привел меня на контроль строительства 5-го энергоблока. И в ночь аварии там производилась сборка схем реактора. Я оставил там двух младших инспекторов, дал им задание. Сам ушел, поужинал, и уже задремал.

А уже на второй день нас всех вывезли в Чернобыль подальше. Там в пожарной части у нас стали брать анализы. Нам всем было плохо, мы валялись на травке. Приехали автобусы, сначала нас завезли в больницу в Иванково. Там нам поставили почти на сутки капельницы. Медсестры сидели с нами, постоянно переставляли эти капельницы. Постоянно нас промывали. И уже во второй половине следующего дня нам привезли в Киев на Ломоносова, в клинику онкологии.

Мутации, происходящие с организмом, это не только выраженные изменения внешних или внутренних органов, самые опасные мутации происходят на клеточном уровне, что может проявляться, например, в омоложении болезней. К последствиям аварии в Чернобыле, можно отнести патологии щитовидной железы, желудочно-кишечного тракта, всплеск детской онкологии, не возрастные заболевания опорно-двигательного аппарата.

1. Ликвидаторы, получившие инвалидность и потерявшие трудоспособность.
2. Граждане, присутствовавшие на пораженной территории после аварии определенное количество дней: с момента ЧС до 1.07 1986 — без установления периода, с 1.07 до 31.12.1986 — не менее пяти дней. Для находившихся в зоне облучения — не менее 14 дней, в том числе и гражданские.
3. Ликвидаторы последствий, жители территорий добровольного переселения, граждане, находившиеся в зоне более 1 месяца с 1988 по 1990 годы.
4. Постоянно проживающие в зоне радиологического контроля, более 4 лет.

1. Участники ликвидации последствий аварии в ЧАЭС (военнослужащие и военнообязанные, пожарные, работники МВД, медперсонал).
2. Граждане, проживавшие и эвакуированные из зараженных радиацией территорий.
3. Доноры, пожертвовавшие свой костный мозг пострадавшим от аварии.
4. Члены семей чернобыльцев.

Немаловажным является и тот факт, что 6 Городская клиническая больница предлагает довольно высокий уровень профессиональной диагностики и лечения, ведь здесь работают врачи с высокими достижениями в своей области: два доктора наук, 14 кандидатов медицинских наук, 72 врача имеют высшую и первую квалификационную категорию.

Были проведены различные мероприятия, в том числе в 2007 — 2012 годах к ноябрьской и апрельской датам организованы выезды чернобыльского актива в ТОК «Судак» (Украина), зарегистрирован и издаётся собственный печатный орган — газета «Чернобыльский вестник» и сайт СЧМ, создаются школьные музеи и экспозиции о подвиге чернобыльцев-москвичей, проводятся уроки мужества в образовательных учреждениях, издаются книги, плакаты, фильмы, учреждён и проводится округах конкурс детского творчества «Чернобыльская звезда».

• Граждане, получившие лучевую болезнь по причине взрыва на ЧАЭС. Данная категория включает как обычных граждан, так и тех, кто непосредственно боролся с последствиями аварии.
• Граждане, получившие инвалидность из-за случившейся катастрофы. В данную категорию входят обычные граждане, военнослужащие, военнообязанные. Также сюда включены работники ОВД и сотрудники всех пожарных служб, работавшие в зоне отчуждения. В данную категорию также входят граждане, выступавшие в качестве доноров косного мозга для больных, пострадавших от лучевой болезни. Трансплантационный период и время установления инвалидности во внимание не берется.
• Гражданам, добровольно выехавшим из территории отселения. Дети эвакуированных граждан, которые в период аварии находились в утробе матери, тоже имеют право на ряд привилегий.
• На соцпомощь могут рассчитывать и работники территорий, на которые распространялось право отселения.
• Граждане, проживавшие в четвертой условной области (которая располагает льготным статусом);
• Люди, проживавшие и трудившиеся в зоне, которая относится к территориям отселения.
• Мигранты из области с правом отселения.

1. Область отчуждения. Эта область пострадала от загрязнений сильнее всего. Она находится в непосредственной близости от взорвавшегося 4 энергоблока. Проживать там категорически запрещено.
2. Зона безусловного отселения. Жители этой территории выехали из зоны отселения, но когда со временем зона очистится от загрязнений – они туда смогут возвратиться. Пока они располагают полным правом на льготы, о которых говорится в законе РФ от 15.05.1991 № 1244-1.
3. Зона добровольного отселения. Данная территория загрязнена, но не настолько, чтобы с нее принудительно выселяли жителей. Добровольно выехавшим с этой территории людям полагаются льготы.
4. Зона повышенного радиологического контроля. На этой территории уровень радиации соответствует норме, но ее жители все равно имеют право на поддержку со стороны государства.

• Граждане, получившие определенную дозу облучения радиоактивными веществами, которые в момент самой аварии находились на территории АЭС или сразу после происшествия выполняли работы по ликвидации последствий;
• Лица, которые подверглись облучению в результате нахождения в зоне высокой радиации уже после того, как произошла авария. Сюда могут относиться те, кто проживал в Чернобыле или близлежащих районах и лица, которые принимали участие в различного рода работах;
• Граждане РФ, которые в результате получения дозы облучения получили группу инвалидности. К такой категории в основном относят военных и военнообязанных, работников МЧС, медицинских работников (врачей и мед. персонал), которые были направлены в качестве ликвидаторов на ЧАЭС. Также сюда относят проживающих в зоне катастрофы, которых после аварии вывозили из зоны, подвергнувшейся воздействию радиации, в том числе и те граждане, которые на тот момент находились в утробе матери;
• Лица, получившие дозу облучения, и добровольно выехавшие из зоны отчуждения;
• Граждане, которые были донорами костного мозга, когда его пересаживали пострадавшим от катастрофы. Причем такие лица получают положенные им виды льгот не зависимо от того, где выполняли саму операцию – в России или за ее пределами;
• Проживавшие в зоне радиоактивного облучения с правом на отселение, также сюда относят и тех, кто был направлен для выполнения рабочих обязанностей;
• Граждане, которые постоянно жили в условиях умеренной радиации или выполняли определенные виды работ.

Забытый герой Чернобыля

— 26 апреля 1986 года нашего руководителя профессора Леонида Киндзельского вызвали в Министерство здравоохранения Украинской ССР и сообщили, что на Чернобыльской АЭС произошла авария, — продолжает Анна Губарева. — Леонид Петрович занимал тогда должность главного радиолога республики. Ему поручили с группой коллег неотложно отправиться в Припять, чтобы обследовать пожарных и персонал станции, ведь эти люди получили огромные дозы облучения в ночь аварии.

— Да, но только до пятого мая — в этот день к нам явились «товарищи в штатском». Они обязали всех держать язык за зубами, изъяли истории болезней и другую документацию. Впрочем, пожарные не очень-то их испугались и после визита сотрудников спецслужбы говорили все, что хотели.

Говоря о героях Чернобыля (см также Авария на ЧАЭС. Первые герои Чернобыля) незаслуженно упускают еще и врачей, спасавших жизни.
Один из них — Леонид Петрович Киндзельский, который, будучи в 1986-м главным радиологом Минздрава Украины, спас множество жизней ликвидаторов и действительно вписал свое имя в историю украинской медицины прописными буквами в раздел «Врачебное мужество».

Наши пациенты поняли: если бы их отправили в Москву, то неизвестно, чем бы закончилось лечение. Они Киндзельского чуть ли не на руках стали носить, ведь он спас им жизнь. Государство «отблагодарило» Леонида Петровича тем, что сняло с должности главного радиолога УССР. На профессора начались гонения, кто-то был заинтересован его дискредитировать. Доказывали, что он не был в Чернобыльской зоне. Умер Киндзельский в 1999 году. Мы — бывшие пациенты, врачи, медсестры — лет десять подряд собирались в день смерти профессора на его могиле.

— Нет, самая обычная. В 1980-е запрещалось лежать в клинике в своих вещах: мужчины должны были носить выданные в больнице пижамы, а женщины — ночные рубашки. В конце апреля 1986 года к нам поступили одни мужчины. Пижам на всех не хватило, и пришлось выдать им ночные рубашки. Мужики в основном поступили крупные, и короткие дамские сорочки выглядели на них нелепо. Заметьте, что трусы больным не полагались, а всю их одежду, в том числе нижнее белье, пришлось забрать. Наши санитарки неизменно испытывали шок, когда в их присутствии больные в рубашках случайно наклонялись.

Когда персонал шел в палату к загрязненным радиацией больным, надевали спецодежду, перчатки, фартуки, маски. При выходе также проводилась обработка одежды, рук. Ограничивалось время пребывания персонала в зоне повышения радиоактивности. Никто из персонала лучевой болезнью не заболел.

Лечение проходило в зависимости от выраженности лучевых ожогов и степени тяжести лучевой болезни. Во время агранулоцитоза, когда снижаются основные показатели периферической крови (мало лейкоцитов и тромбоцитов), больные для защиты от инфекции должны находиться в асептических условиях – это стерильные палаты с ультрафиолетовым обеззараживанием воздуха, а при их лечении применяли системные антибиотики. Снижение тромбоцитов приводит к повышенной кровоточивости, поэтому при необходимости пациентам переливалась тромбомасса.

Аварии случались и ранее, радиационная медицина развивалась, мы уже владели большим опытом и определенными навыками по диагностике, лечению, сортировке, прогнозу тяжести. Но одновременно такое количество пострадавших с одинаковыми видами воздействия (бета и гамма излучение) – это особенность чернобыльской аварии. С профессиональной точки зрения стали лучше понимать, например, как лечить ожоги, проводить профилактику инфекционных осложнений, все это дало большие уроки. Подтвердилось, в частности, что успешно лечить крайне тяжелые радиационные ожоги небольшой площади можно только пересадкой собственной кожи пациента (лоскуты на сосудистой ножке). А пересадку костного мозга нужно делать только при такой большой дозе облучения, после которой он сам не способен восстановиться (более 800-1000 бэр).

В острый период, когда снижаются лейкоциты, человек беспомощен перед инфекцией. Мы проводили хорошую профилактику инфекционных осложнений и кровотечений, поэтому от них практически никто не умер. Умирали те, кто получил дозы облучения, после которых уже не восстанавливаются ни костный мозг, ни кожные покровы (с большой площадью и тяжестью лучевых ожогов).

Поступали люди с разной степенью лучевой болезни, в том числе и крайне тяжёлые. Более половины пострадавших имели еще и лучевые ожоги. В первые несколько дней в нашу клинику поступило 237 человек с подозрением на острую лучевую болезнь. Двадцать семь из них погибли от несовместимых с жизнью лучевых поражений. Потом поступали еще пациенты, но те, у кого была подтверждена лучевая болезнь – 108 человек — в основном поступили в первые три дня.

Но основная работа – это, конечно же, возведение объекта «Укрытие». Он был сооружён за рекордно короткий срок: 206 дней, силами почти 90 тысяч человек. Циклопический «саркофаг» включает в себя семь тысяч тонн металлоконструкций и почти 800 тысяч тонн бетона. Здесь работали сварщики, резчики, крановщики, рабочие-строители, сотни водителей и операторов тяжёлой техники. Оперативная разработка проекта и руководство строительством лежало на плечах 605-ого управления специального строительства Министерства среднего машиностроения СССР.

Но, несмотря, на обилие новейшей техники, главной движущей силой процесса были люди: специалисты и простые работники, которые своими руками исправляли последствия этой чудовищной катастрофы, не давая разрастись ей до мирового масштаба. Именно они получали свои страшные дозы радиации, хронические болезни, проблемы на всю оставшуюся жизнь. Основная часть работ была выполнена в 1986—1987 годах, в них приняли участие примерно 240 тысяч человек. А всего «чернобыльцами» могут считать себя почти 7 миллионов жителей бывшего Советского Союза.

Уровни радиации (и соответственно дозы) в пределах 30-километровой зоны вокруг взорвавшегося 4-го реактора Чернобыльской АЭС в 1986 году различались между собой в миллионы раз: от нескольких десятых миллирентген в час на южной границе зоны — до сотен рентген в час в некоторых местах на самой АЭС.

«Вход в подвал ничем не примечателен. Тускло светят лампочки в тяжелых проволочных плафонах, тенями вдоль стен скользят люди, голоса приглушены, слышатся словно сквозь вату. После очередной пары задраиваемых дверей вхожу в большую комнату, размеры которой оценить трудно из-за полумрака. Очень влажно, циркуляция воздуха почти не ощущается, мешают деревянные двухэтажные нары в несколько рядов. На них спят люди; здесь расквартированы наиболее востребованные кадры УС-605, крановщики, экскаваторщики, сварщики, те, кто всегда нарасхват, те, кто уже самостоятельно светится по ночам от постоянного переоблучения, поэтому им свет не нужен… Отдельные нары завешены простынями. Под края у многих подоткнуты сохнущие портянки, белье. Негромко жужжит электробритва. Мужик с неправдоподобно белым, упырьего вида лицом, сидит на нижних нарах, монотонно раскачиваясь вправо-влево. Увидев меня, он прекращает качаться и извиняющимся тоном говорит: — Сон потерял, разницу между днем и ночью уже не определяю, живу только от смены к смене. Число какое сегодня? — Шестое августа, — я протягиваю ему сигареты. Он тут же жадно закуривает, не скрываясь».

ПУСО по зоне были разбросаны не просто так. Основной каскад состоял из четырёх пунктов: «Копачи», «Лелёв», «Рудня Вересня», «Дитятки». Каждое следующее ПУСО пропускало — дальше от АЭС и все ближе к миру нормальному — только машины со все меньшим и меньшим уровнем радиации на них. Техника порой служила гораздо меньше людей, сотни грузовиков, тракторов, бульдозеров, бронетранспортёров и вертолётов нашли своё вечное пристанище на «могильнике».

Тайны Чернобыля

Еще одна замалчиваемая история Чернобыля, которая превратилась в миф. По советской версии, всех облученных ликвидаторов и работников станции лечили в Москве. В фильме НВО тоже фигурирует 6-я столичная клиника. Но часть пораженных радиацией остались в Киеве. Украинским врачам запрещали ставить диагноз «лучевая болезнь». Опыт, полученный после военных ядерных испытаний, был засекречен. А медикам надо было спасать людей. И они с этим справились.

Приемное отделение поликлиники в Припяти. Именно сюда везли в первую очередь ликвидаторов и работников атомной станции в ночь аварии. Утром 27 апреля здешние медики собрали 117 больных и отправили в Москву. Но это были не все пациенты с лучевой болезнью. Часть из них попала в Киев. Советская номенклатура подтвердила 137 диагнозов. Среди них были ликвидаторы с тяжелой формой облучения.

«Я обязан присутствовать во время загрузки, выгрузки топлива. 45 суток ведется профилактический ремонт. Срывается стержень каким-то образом летит, теряет траекторию, разбивает графитовые кладки, идет утечка радиации. Уже тогда умерло 6 человек», — вспоминает Шаврей.

«В Советском союзе было единственное место, где было разрешено вообще лечить лучевую болезнь и ставить диагноз лучевой болезни. Это был институт биофизики. Так называемая шестая клиника», — говорит заместитель директора Национального музея «Чернобыль» по научной работе Анна Королевская.

«Не было компьютеров – поэтому делали такие большие простыни и вписывали туда показатели крови. Леонид Петрович смотрел на них, решал, когда нужно подсаживать этот костный мозг. Они должны были восстановиться. Тогда работал этот костный мозг чужой. Но это было время», — говорит Губарева.

Больница в городе Припять или у Чернобыльской АЭС спилили трубу

Новый саркофаг оказался ниже главного символа Чернобыльской зоны отчуждения — трубы расположенной на четвертом энергоблоке. Чтобы саркофаг надвинуть на энергоблок трубу пришлось демонтировать, таким образом Чернобыльская зона утратила свой главный символ. Сам энергоблок в ближайшее время тоже скроется за стенами нового саркофага. В честь этого публикую фотографии одного из самых интересных, но в тот же момент и опасных мест города Припять — городской больницы. Фотографии были сделаны весной и в основной репортаж не вошли, публикуются впервые.

Больница города Припять стала именно тем местом, куда свозили первых пострадавших в результате аварии на Чернобыльской АЭС. Следом за ними сюда начали привозить облученных ликвидаторов. Самым зараженным местом в больнице считается подвал, там сейчас храниться одежда пострадавших и ликвидаторов. Какие-то элементы одежды можно встретить и на этажах медицинского учреждения. Лучше ничего не трогать.

Неизгладимое впечатление на меня произвел кусок ткани лежавший на столе в вестибюле больницы. Судя по внешнему виду это тряпичный подшлемник, который находился на ликвидаторе. Кто-то специально его перенес из подвала в легкодоступное место — решил подшутить над незнающими. Контакт с такой тряпочкой может привести к лучевой болезни.

Не раз подавались депутатские обращения в Конституционный Суд Украины относительно урезания льгот и пенсий чернобыльцам. В 2023 году КСУ признавал сокращения льгот незаконными, «поскольку льготы, компенсации и гарантии являются особой формой возмещения ущерба». Хоть вердикт Конституционного Суда является обязательным, окончательным, и это решение не может быть обжаловано, законное решение КС не привело к соответствующему увеличению финансирования чернобыльских льгот.

С аналогичными проблемами чернобыльцы сталкиваются и в медучреждениях, где продолжается второй этап медреформы. Из-за нового «договорного» вида обслуживания медучреждения не могут оказать весь необходимый спектр услуг лицам, пострадавшим от аварии на Чернобыльской АЭС. Некоторые специализированные медучреждения так и не заключили договор с Национальной службой здоровья Украины.

Все участники ликвидации последствий аварии, пожарные и персонал станции подверглись сильному воздействию радиации. Только в период с 1986 по 1987 год к работам в 30-километровой зоне ЧАЭС было привлечено 230 тысяч человек. Но не только радиация оказала воздействие на людей, а и другие вредные факторы, в первую очередь, химические. При горении крыши четвёртого энергоблока, где плавился графит, битум и различные полимеры, образовывался ядовитый дым, который вдыхали все, кто находился на территории ЧАЭС.

Но последствия ликвидационных работ сказались не только на физическом самочувствии. Европейская комиссия в своей статье указывает и на психологические последствия аварии на ликвидаторов. Сообщалось о депрессии, нарушении сна, головной боли, неспособности концентрировать внимание и т. д. По словам авторов статьи, многие люди были убеждены, что причина их симптомов — облучение.

Доврачебная и первая врачебная помощь ликвидаторам оказывалась на здравпункте станции, а квалифицированная помощь — в медсанчасти. Специализированную помощь до полного излечения оказывали в основном в больнице №6 в Москве, куда самолётами эвакуировали тех, у кого обнаруживали явные симптомы лучевой болезни.

Если бы мы их все время не мыли, лучевая болезнь у пострадавших развилась бы, как у москвичей. Там сидели и ждали, пока приедет американский врач Гейл, который скажет, что нужно делать. Гейл приехал и сказал, что нужно пересаживать костный мозг, убивая костный мозг собственный. Потом уже стало известно, что Гейл — военный физик и не имеет медицинского образования, и его методика ошибочна.

Почти сразу. Леонида Недзельского, как главного радиолога страны, вызвали в штаб гражданской обороны, он сразу выехал в зону. Там, вместе с медиками Иванковского района начали отбирать пострадавших, начали искать проявления острой лучевой болезни. Никто ничего не знал. Никто не понимал, что произошло.

К нам тогда приходили «серые пиджачки», где-то после майских праздников. Ребята подписывали какие-то письменные обязательства. Правда, пожарные «пиджачков» послали куда-то подальше — у них были свои военные, они другой структуре подчинялись. А атомщики, работники станции — замолчали и перестали говорить. Мы тоже были предупреждены, что нечего ходить и рассказывать. Каждый день истории болезни у нас отбирали, потом приносили обратно. В общем, это было очень некрасиво и очень смешно. Непонятно было, зачем это делается — нам некогда было ходить и рассказывать, что у кого происходит. Да ничего и не происходило.

В Москве ликвидаторов, экстренно привезенных туда для спасения, лечили по методике американского доктора Роберта Гейла. В результате, из 13 пациентов, у которых диагностировали острую лучевую болезнь, после пересадки костного мозга умерли 11. Методика оказалась ошибочной.

Солдат не привозили. Мы лечили только тех, кто находился на атомной электростанции во время взрыва. То есть это были сотрудники станции и пожарники. Естественно, были и люди, оказавшиеся в зоне во время взрыва. Например, один тракторист ехал утром мимо 4-го энергоблока в свою МТС на велосипеде и радиоактивная пыль попала ему на кожу между носками и штанинами. Начались альфа- и бетаожоги. Их опасность в том, что вот эта цепная реакция маленьких взрывов начинается внутри кожи. У этого тракториста поражение кожи, как ожог, начало ползти и доползло до паховой области. Очень тяжело было с этим бороться. Мы с подобной патологией столкнулись впервые. Но мы пытались.

Зоной проживания с правом на отселение является часть территории РФ, которая пострадала от катастрофы на Чернобыльской АЭС, с плотностью загрязнения почв цезием-137 от 5 до 15 Ки/кв. км (ст. 10 Закона РФ от 15.05.91 № 1244-1 «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС», далее — Закон № 1244-1). Граждане, проживающие в этой зоне и добровольно выехавшие из нее, относятся к лицам, подвергшимся воздействию радиации вследствие чернобыльской катастрофы (п. 11 ст. 13 Закона № 1244-1). Согласно ст. 22 Закона № 1244-1 данной категории граждан предоставляются меры социальной поддержки, предусмотренные ст. 17 Закона № 1244-1.

В мэрии девушка из справочной службы отправила Сан Саныча в отдел здравоохранения. Сотрудники этого отдела также ни чем не смогли помочь и порекомендовали дедушке поехать в Калугу. Там есть областная организация помощи чернобыльцам, вполне вероятно, что они смогут помочь. Хотя, скорее всего дедушка искал не союз чернобыльцев и даже не конкретный специальный госпиталь. Подозреваем, что знакомый, который направил дедушку в наукоград, имел виду обнинский ИМР.

В семь часов мне передали, что он в больнице. Я побежала, но вокруг больницы уже стояла кольцом милиция, никого не пускали. Одни машины «Скорой помощи» заезжали. Милиционеры кричали: машины зашкаливают, не приближайтесь. Не одна я, все жены прибежали, все, у кого мужья в эту ночь оказались на станции. Я бросилась искать свою знакомую, она работала врачом в этой больнице. Схватила ее за халат, когда она выходила из машины:

В комплекс зданий Басманной больницы входит бывший усадебный дом Н.Н. Демидова, построенный в 1779-1791 гг. Архитектура здания довольна внушительная: центр главного корпуса закрыт 2 флигелями, а архитектуру фасада усиливают ниши с многофигурными барельефами. В результате пожара в 1812 году первоначальная отделка интерьеров была уничтожена. Во время реконструкции здания, которая проводилась в 1837 году, был выстроен новый парадный вестибюль. В 1837 в усадьбе был размещен Сиротский приют, и к восточному торцу здания была пристроена небольшая церковь Успения Анны. В годы Великой Отечественной войны Басманная больница стала военным госпиталем, о чем свидетельствует наличие мемориальной доски на главном здании.

Профессор Киндзельский выбрал иной метод лечения: внутривенно вводил в кровь стволовые клетки. В течение нескольких суток они выполняли функции костного мозга, затем умирали и выводились из организма. А тем временем собственный костный мозг больного отдыхал, выходил из криза, и человек постепенно выздоравливал.

1. ГБУЗ «Городская клиническая больница им. С.П. Боткина ДЗМ»;
2. ГБУЗ «Городская клиническая больница № 1 им. Н.И. Пирогова ДЗМ»;
3. ГБУЗ «Городская клиническая больница № 4 ДЗМ»;
4. ГБУЗ «Городская клиническая больница имени В.М. Буянова ДЗМ»;
5. ГБУЗ «Городская клиническая больница № 15 им. О.М. Филатова ДЗМ»;
6. ГБУЗ «Городская клиническая больница № 5 ДЗМ»;
7. ГБУЗ «Городская клиническая больница № 31 ДЗМ»;
8. ГБУЗ «Городская клиническая больница № 51 ДЗМ»;
9. ГБУЗ «Городская клиническая больница № 57 ДЗМ»;
10. ГАУЗ «Московская городская онкологическая больница № 62 ДЗМ»;
11. ГБУЗ «Городская клиническая больница № 81 ДЗМ»;
12. ГБУЗ «Морозовская детская городская клиническая больница ДЗМ»;
13. ГБУЗ «Центр планирования семьи и репродукции ДЗМ»;
14. ГБУЗ «Научно-исследовательский институт скорой помощи им. Н.В. Склифосовского ДЗМ»;
15. ГБУЗ «Инфекционная клиническая больница № 1 ДЗМ»;
16. Филиал № 3 ГАУЗ «Многопрофильная клиника медицинской реабилитации» Московский научно-практический центр медицинской реабилитации, восстановительной и спортивной медицины ДЗМ»;
17. ГБУЗ «Челюстно-лицевой госпиталь для ветеранов войн ДЗМ»;
18. * ГБУЗ «Госпиталь для ветеранов войн № 1 ДЗМ»;
19. * ГБУЗ «Госпиталь для ветеранов войн № 2 ДЗМ»;
20. * ГБУЗ «Госпиталь для ветеранов войн № 3 ДЗМ».

1. Участники ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС
2. Участники ликвидации последствий аварии на ПО «Маяк» 1957-1962 гг. и сброса радиоактивных отходов в реку Теча в 1949-1962 гг.
3. Участники испытаний ядерного оружия на Семипалатинском и других полигонах.
4. Ветераны подразделений особого риска.
5. Граждане, эвакуированные из зоны воздействия с территорий, подвергшихся радиационному воздействию (из зоны отчуждения и из зоны отселения) и переселённые с территорий подвергшихся радиационному загрязнению.
6. Граждане, выехавшие добровольно с радиационно-загрязненных территорий — зоны отселения и из зоны с правом на отселение.
7. Дети первого, второго и третьего поколений, рождённые от лиц, принимавших участие в ликвидации последствий аварии (от ликвидаторов), эвакуированных из зоны воздействия или выехавших добровольно из зоны воздействия.
8. Вдовы участников ликвидации последствий радиационных аварий и ветеранов подразделений особого риска.
9. Супруги граждан, получивших или перенесших лучевую болезнь и другие заболевания, связанные с радиационным воздействием, инвалидов вследствие радиационного воздействия, участников ликвидации последствий радиационных аварий и ветеранов подразделений особого риска.

«Над станцией стояла чудная теплая, наполненная запахами весны ночь. Нигде ничего не горело. Только над реактором струился пепельного цвета дым и стоял столб какого-то странного, не похожего на огонь свечения.
«Что может там гореть? — спрашиваю Денисенко. Василий сам удивляется: пылающий битум на кровле погасили караулы Правика и Кибенка. Других горючих материалов там не должно быть. Об этом Денисенко знал еще со времени строительства.

Под утро, в четыре тридцать, приехали заместитель начальника Главного управления пожарной охраны МВД Украины полковник Гурин, заместитель начальника нашего управления Иван Захарович Коцюра. В 4.50 мы доложили в Киев, что пожар локализован, т. е. он уже не может распространиться. А в шесть тридцать пять, после дополнительной разведки по всем объектам, мы убедились, что с огнем покончено.

Со стороны Правительственной комиссии мы получали очень много вводных. Порой даже нереальных. Например, поступила команда поднять с помощью механической лестницы на разрушенную крышу пожарный рукав и заливать водой раскаленное нутро реактора. Но из-за кошмарного уровня радиации люди могли работать там не более пяти минут. За это время такую операцию не выполнить. Пытались также набросить, подняв вертолетом, на горловину реактора гигантское, сваренное из трубы большого диаметра кольцо с отверстиями. К нему крепилось несколько рукавов для подачи воды. Но от ветра они начали вздыматься ввысь, словно воздушные змеи, и могли коснуться лопастей винта.

Я не смогу перечислить всех, кто отстаивал мирную, тихую землю в ту ночь, и самая главная причина — страшно кого-нибудь забыть, не упомянуть. Не только огнеборцы, но и простые работницы и работники станции, заслуживают вечной памяти — как люди и как герои.

После этой более подробной (в силу большей численности звеньев) разведки Леонид Телятников распорядился собрать все подразделения и организовал два боевых участках: со стороны машинного зала (их задачей было ликвидировать огонь на кровле и в самом зале), и со стороны аппаратного отделения второй очереди АЭС (с тем, чтобы уничтожить возгорания на кровлях остальных построек и в помещениях реакторного отделения).

Потом специалисты сказали: хорошо, что этот замысел остался неосуществленным, ведь мог произойти взрыв водородной бомбы — почему мы и спешили откачать воду из подреакторных помещений…»
Из воспоминаний начальника Управления государственной пожарной охраны ГУ МВД Украины в Киевской области генерал-майор внутренней службы Василия Мельника.
Лично я не считаю, что здесь было сплошь «вредительство» и прочее. Время чисто физически другое: исследований еще мало, определенный этап развития науки-техники. А когда-то вообще радием детей лечили, так что.

Бывший инженер ЧАЭС живёт с женой, детьми и внуками в городе Удомля (Тверская область). О событиях 1986 года он старается не говорить. Но одно его высказывание широко разошлось в СМИ: «Меня во многом обвиняют. Не всё, сказанное в мой адрес, считаю справедливым. Но в одном я виню себя сам: я всегда полагал, что главное в работе предприятия — это техника, а оказалось, что главное — это люди. Их значение я недооценил».

На момент катастрофы Людмила была беременна. Она не осознавала, какую угрозу её муж представляет для ребёнка. Её дочь Наташа прожила только пять дней: она родилась с пороком сердца и циррозом печени. Людмила Игнатенко получила двухкомнатную квартиру в одном из 20 «чернобыльских» домов на Троещине. Она выучилась на технолога пищевой промышленности и работала кондитером.

Анатолий Дятлов — заместитель главного инженера по эксплуатации Чернобыльской АЭС, который по официальной версии считается одним из виновных. Несмотря на облучение в достаточно серьёзные 390 бэр, его приговорили к десяти годам колонии общего режима. Через четыре года, после писем в его защиту и просьбой об освобождении, в том числе и от академика Андрея Сахарова, Дятлова досрочно освободили в связи с заболеванием.

Спустя несколько лет Людмила родила сына Толю. В газете «Факты и комментарии» от сентября 2000 года сказано, что «живёт Людмила очень скромно, пенсию по потери кормильца не получает, по чиновничьим кабинетам не ходит, а делает всё, чтобы сделать жизнь своего сына счастливой». После смерти сына она пережила микроинсульт и несколько операций. По данным издания Tut.by от 2023 года, Людмила живёт на родине в Киеве.

Главный герой сериала — академик Валерий Легасов, учёный, который появился на месте катастрофы одним из первых и чьи решения внесли большой вклад в ликвидацию аварии в Чернобыле. Вместо трёх недель он провёл около разрушенного реактора четыре месяца, из-за чего получил умеренно тяжёлую дозу радиации — 100 бэр. В первые дни после аварии он ежедневно по пять-шесть раз поднимался на вертолёте над реактором. Затем предложил засыпать сверху в горящий реактор смесь бора, свинца и доломитовой глины, а также настоял на полной эвакуации Припяти.

МЕДИКИ В ПЕРВЫЕ ЧАСЫ ПОСЛЕ АВАРИИ НА ЧЕРНОБЫЛЬСКОЙ АЭС

Старшего фельдшера Т. А. Марчулайте вызвала ночью на работу санитарка. Где-то в 2 ч 40 мин она уже принимала в приемном покое первых пострадавших. Вот что она рассказала о работе в первые часы после аварии:
«Я увидела диспетчера «Скорой» Мосленцову. Она стояла, и слезы буквально текли из ее глаз. В отделении стоял какой-то рев. У привезенных со станции открылась сильная рвота. Им требовалась срочная помощь, а медицинских работников не хватало. Здесь уже были начальник медсанчасти В. А. Леоненко и начмед В. А. Печерица.
Удивлялась, что многие поступившие – в военном. Это были пожарные. Лицо одного было багровым, другого – наоборот, белым, как стена, у многих были обожжены лица, руки; некоторых бил озноб. Зрелище было очень тяжелым. Но приходилось работать. Я попросила, чтобы прибывающие складывали свои документы и ценные вещи на подоконник. Переписывать все это, как положено, было некому…
Из терапевтического отделения поступила просьба, чтобы никто ничего с собой не брал, даже часы – все, оказывается, уже подверглось радиоактивному заражению, как у нас говорят – «фонило».

В работу по обработке больных включились и наши хирурги А. М. Бень, В. В. Мироненко, травматологи М. Г. Нуриахмедов, М. И. Беличенко, хирургическая сестра М. А. Бойко. Но под утро все абсолютно вымотались. Я позвонила начмеду: «Почему больных на станции не обрабатывают? Почему их везут сюда «грязными»? Ведь там, на ЧАЭС есть санпропускник?». После этого наступила передышка минут на 30. Мы за это время успели разобрать кое-какие личные вещи поступивших. И где-то с 7.30 утра к нам стали привозить уже обработанных и переодетых больных.
В 8.00 нам пришла смена…».

Казалось бы, механизм оказания первой помощи пострадавшим в случае радиационной аварии должен быть определен заранее. Их следовало принимать и обрабатывать непосредственно в санпропускнике атомной станции. Но, прибыв на ЧАЭС, врач Белоконь увидел, что принимать пораженных негде: дверь здравпункта административно-бытового корпуса №2, обслуживавшего 3-й и 4-й энергоблоки, была закрыта. Здесь было организовано лишь дневное дежурство. Пришлось оказывать помощь пострадавшим прямо в салоне машины «Скорой помощи».
Вскоре к Белоконь стали подходить те, кто почувствовал себя плохо. В основном он делал уколы с успокаивающими лекарствами и отправлял пострадавших в больницу. Скачек к тому времени уже увез в город первую партию пораженных, не дождавшись приезда врача. Люди жаловались на головную боль, сухость во рту, тошноту, рвоту. Они были возбуждены. Наблюдались определенные психические изменения. Некоторые выглядели будто пьяные.

И все-таки, как и при локализации аварии, так и при оказании помощи пострадавшим, тесно переплелись самоотверженность персонала и неготовность соответствующих служб встретить такую беду. Почему сначала не действовал санпропускник самой атомной станции? Почему не сработала в полном объеме система обработки больных на случай массового поражения людей? Да и саму методику оказания первой помощи в случае радиационного поражения удалось применить не сразу и не полностью.
Такие были вопросы в адрес руководителей медицинской службы. Лишь благодаря мужеству и самоотверженности рядовых медицинских работников, водителей «Скорой помощи», пренебрегших во имя дела опасностью, удалось поддержать пострадавших на первом этапе их лечения.
Вот урок, который преподал Чернобыль.

Задействованный персонал медиков отдал все силы для спасения людей. Врач Белоконь сам из последних сил добрался со станции до больницы, где его немедленно уложили с теми же симптомами, что и у тех, кого он отправил сюда до этого.
На пределе сил работала на Чернобыльской станции фельдшер М. М. Сергеева, дежурившая в ту ночь в здравпункте административно-бытового корпуса №1 станции.

Почему одни ликвидаторы Чернобыля заболели и умерли, а другие здоровы

Разброс между ними был всегда, потому что точность дозиметров была низкой, на уровне 50%. То есть если у человека 5 рентген набрано, с равным успехом это может быть и 7 рентген, и 2 с половиной. Но у нас за счет двойного отслеживания данных — в «карандашах» и накопителе — точность получалась немного выше. Во всех отчетах, кстати, говорили, что в нашем подразделении самая большая точность измерения доз.

Облучение в зоне всегда неравномерное. Это как прожектора, которые расставлены в разных местах, но освещение от них идет разной интенсивности. Вы пробегаете с экспонометром и смотрите — с той стороны светит меньше, с этой больше, а вот тут, если поставить стеночку, уже будет полумрак. То же самое с радиационным фоном.

Как велся контроль на участках Средмаша, я вам рассказал. Каждый, кто шел в зону, получал индивидуальный дозиметр. А в армейских подразделениях дозиметры выдавались только офицерам. По показаниям офицеров заносили дозы всей бригаде, с которой он работал. При том, что сам офицер на работу не выходил. Он привозил бойцов и сидел в машине и заведомо получал меньшую дозу, чем ребята, которые работали. А дозу им ставили по нему.

Интервью, которое Сергей дал нашей газете, подробно описывает внутреннюю «кухню» ликвидации последствий ядерного выброса. Как были организованы работы и быт на станции, какие меры принимались, чтоб сохранить здоровье гражданских людей, и как наплевательски обращались с военными.

Самые напряженные с точки зрения радиации работы велись там, где строился саркофаг, то есть именно на разрушенном четвертом блоке. Это была 3-я зона. Деление по зонам такое было: нулевая зона — за 30 км от станции, первая — до 30 км, вторая — сама станция и приближенные объекты, третья — разрушенный блок. Часть станции тоже входила в «трешку» — крыша 3-го машзала, узел перегрузки — Копачи (это близлежащая деревня в 500 метрах от станции).

ОДИН ИЗ ВОЗМОЖНЫХ КОШМАРНЫХ СЦЕНАРИЕВ ЭТОЙ ОСЕНИ

Все эти квази-юридические отходы мозговой активности (которой наверняка бы не было без отмашки свыше) «депутатов» и «общественников» пока находятся на стадии предложений, но, как откровенно сказал Жириновский, «будут приняты новой думой» после выборов. И когда эти «законы» будут приняты, тогда власть «на законных основаниях» сможет реализовать свои хотелки о насильственной вакцинации всех несогласных. Причем беззаконие, как мы видим, подразумевает различные уровни.

К этому времени новый «взбесившийся принтер» вполне способен в ускоренном порядке наштамповать те законы, о которых сказано выше. Власти подведут итоги повально-принудительной вакцинации, составят списки непривившихся, забьют их в базы данных и подготовятся к переходу от принудительной вакцинации к насильственной. Октябрь могут посвятить точечным репрессиям против активистов-антипрививочников (помещение в психушки и аресты) и коррекции планов. А вот затем настанет и массовое действо принудительной эвакуации.

Второе предложение также вышло из недр питерского общественно-политического «бомонда». Первый заместитель председателя Общественной палаты Ленинградской области Владимир Петров предложил установить уголовную ответственность за призыв к отказу от вакцинирования по немедицинским показаниям.

Теперь о сроках, которые можно указать только примерно. Как мы знаем, операция по принудительной вакцинации взрослых продлится до конца лета (об этом заявил Мишустин). Следующий озвученный властью этап – вакцинация детей и подростков, которая по их планам, должна начаться после «выборов» в ГД, т.е. в последней декаде сентября. С детьми, судя по всему, «вакцинацию» затягивать не собираются: для них предназначен либо один укол, либо спрей назально. Притом, что дети собраны в образовательные учреждения и церемониться с ними властям не надо, то до начала октября с данной процедурой могут покончить.

Психиатрическое заключение с «лечением» предусмотрено для тех, кто представляет угрозу «для общества и государства». А сейчас, в период ковидо-истерии, такую «угрозу», по мнению власти и зазомбированных через СМИ «сознательных граждан», представляют в первую очередь невакцинированные. Действительно, что может быть опаснее для общества эпохи лже-пандемии, чем отказавшийся от лже-вакцины человек? Только сумасшедший может отказаться от спасительного укола! А сумасшедшего надо изолировать и лечить, пока он не образумится. Следующая категория – «враги народа», распространяющие «недостоверную и вредительскую информацию о вакцинировании». Здесь все серьезнее по сравнению с «простыми сумасшедшими», отказывающимися от вакцинации. Те – просто дурачки, не понимающие своего счастья, их надо лечить психиатрам. А вот распространители вредительской информации – «сознательные враги», которые должны ответить по всей строгости закона. Поэтому их в тюрьму. Особенно тех из них, кто врачи, вздумавшие рассказывать какие-то вредительские бредни о вакцине.

Медицинское обслуживание участников ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы

На протяжении всех 26 лет работы клинико-диагностического центра к работе нашего кабинета проявлялось повышенное внимание: постоянно улучшалось материально-техническое обеспечение и оснащенность как самого центра, так и кабинета по работе с участниками ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. Брянский клинико-диагностический центр сегодня имеет на вооружении самое современное диагностическое оборудование, что позволяет врачам делать углубленное медицинское обследование своих пациентов, качественно проводить диспансеризацию ликвидаторов. У нас есть возможность проводить лечение и на базе дневного стационара.

Необходимо учитывать, что большинство ликвидаторов переходят сейчас в ту возрастную группу, в которой риск заболевания значительно увеличен. Нашим кабинетом проводится работа по обеспечению пациентов, имеющих право на государственную социальную помощь, лекарственными средствами, мы готовим документацию для направления в Российский межведомственный экспертный совет по установлению причинной связи с радиационным воздействием. По линии департамента здравоохранения Брянской области проводим работу по направлению пациентов на санаторно-курортное лечение в профильные санатории.

В 1994 году начал работу Брянский клинико-диагностический центр, в том же году был открыт кабинет по медицинскому наблюдению за участниками ликвидации последствий аварии на атомной станции и лицами, приравненными к ним. В настоящее время в Брянской области насчитывается более двух с половиной тысяч ликвидаторов последствий аварии на ЧАЭС и других техногенных катастроф, которые могут обратиться в наш центр за лечебно-диагностической помощью. Вот некоторые цифры. По итогам работы за 2023 год в кабинете на централизованном учёте состоят 3 927 человек — в том числе 714 детей первого и последующих поколений. Участники ликвидации последствии аварии — 2704 человека (68 %), лица, эвакуированные из зон отчуждения, — 496 человек, лица, подвергшиеся радиационному поражению в результате других аварий, — 13 человек. В прошлом году нами взяты под наблюдение участники ликвидации — четыре человека, а сняты с учёта 152 человека (из них выбыло 83 человека, по причине смерти — 69 человек).

За 26 лет наблюдений за ликвидаторами мы отмечаем, что общая заболеваемость выросла в 3 раза. На протяжении последних 15 лет наблюдается устойчивая тенденция к росту общей заболеваемости по классу злокачественных новообразований. В 2023 году этот показатель составил 14 882 в расчёте на 100 тысяч ликвидаторов. Рост — 23 %, что выше предыдущих показателей 2023 года. Это также можно объяснить тем фактом, что наши пациенты переходят в более старшую возрастную группу, в которой онкологические заболевания встречаются с наибольшей частотой. По данным на конец прошлого года, инвалидность имеют 1666 ликвидаторов, то есть 64 % от всех наблюдаемых нами пациентов. Ухудшение состояния здоровья ликвидаторов отражается на показателях общей смертности, она за 26 лет среди ликвидаторов выросла в 3 раза. Основная доля в структуре общей смертности, ещё раз подчеркну, приходится на болезни системы кровообращения и злокачественные образования. Результаты проведенного анализа подтверждают в целом факт ухудшения состояния здоровья ликвидаторов последствий аварии на ЧАЭС. Доминирующими патологиями у них становятся болезни пожилого возраста: атеросклероз, артериальная гипертензия, ишемическая болезнь сердца, цереброваскулярные заболевания, злокачественные образования, болезни глаз. Можно предположить, что эта тенденция сохранится и в ближайшем будущем.

Большинство обращающихся в наш кабинет пациентов испытывают те или иные проблемы со здоровьем. Основные причины их обращения за медицинской помощью связаны с заболеваниями системы кровообращения, нервной системы, болезнями органов пищеварения, дыхания, костно-мышечной системы.